Я сегодня до зари
встану.
По широкому пройду
полю.
Что-то с памятью моей
стало:
все, что было не со мной,
помню...
Восьмилетний Игорь Летов поет "За того парня". 19 декабря 1972 года.
Наталья Чумакова:
До чего у нас недоверчивые граждане. Даже не так: им всюду мнится конспирология и вранье. Так-то не удивительно, конечно, привыкли. С другой стороны, это люди, у которых подозрительность превалирует над здравым смыслом. Они реально думают, что у меня больше нет никаких дел, кроме как плодить фейки? И главное, каким образом? Отловить соседского пацана, заставить его петь, а потом голос Федора Дмитриевича приляпать? Или даже не его, а соседского дяденьки?
Эта полуразмотанная бобина случайно нашлась зимой при уборке квартиры, под шкафом. Удивительно, что ее вообще не выкинули. Я не ожидала, что там будет что-то ценное, думала, какие-то записи рок-групп (такого много в архиве). Но оказалось, что это Федор Дмитриевич в семидесятых записывал какие-то архивы семьи, и вот среди них оказалась эта песня. Кстати, дальше есть записи пения мамы Егора, и это потрясающе красиво.
Вообще, надо сказать, что только граждане, у которых медведь основательно потоптался по ушам, могут не слышать, что это реально голос Егора, его произношение, интонации. А еще поражает, что эта запись потом так чудовищно и зловеще преобразилась в песне «Здорово и вечно».
Нас нет, нас нет, нас нет, нас нет.
